Центральный экономико-математический институт РАН (ЦЭМИ) проводит исследование «Стратегия компании: вид, формат, контрольные точки». Задача — выяснить, существует ли долгосрочное планирование на отечественных предприятиях. Опрос руководителей показал: около половины компаний (почти из 200, пожелавших принять участие в опросе; среди них были крупные, средние и мелкие предприятия) формируют лишь краткосрочные планы. А почти четверть руководителей признают, что предприятие развивается хаотично. Неужели мы имеем дело с очередной национальной особенностью — привычкой жить одним днем? «Огонек» поговорил с Георгием Клейнером, руководителем научного направления «мезоэкономика, микроэкономика, корпоративная экономика» ЦЭМИ о том, почему существование компаний и производственных единиц без долгосрочных планов развития у нас не экзотика, а норма.
— Ваш институт ведет подобные исследования уже 20 лет. И в «жирные» нулевые-десятые, и в кризисные-«тощие» годы. Как менялось отношение руководства предприятий к созданию стратегий развития и изменению горизонта планирования?
— Никак! Как было примерно 50 процентов предприятий, которые имели свои стратегии развития, и столько же обходящихся без них, так и осталось. И это трудно понять. Ведь очевидно: если предприятие собирается жить и производить продукцию, нужную рынку, государству, людям, стратегия нужна. Но выходит, эта очевидность, по крайней мере для половины участников нашего исследования,— теоретическая…
— Может «длинный горизонт» не каждому необходим?
— Да, бывает такое. Скажем, люди объединяются, чтобы провести какую-то одну транзакцию и потом разбежаться в разные стороны. Но тогда это не предприятие. На самом деле это проект.
— Выходит, у нас половина экономики — «проектная». Иначе как объяснить, почему не растет число предприятий, имеющих свои стратегии?
— Думаю, руководители недостаточно понимают, для чего это нужно. Или боятся брать на себя ответственность. Мы задавали общий вопрос: считаете ли вы стратегию необходимой? И все отвечали: «А как же без нее, конечно, должна быть!» На следующий вопрос: считаете ли вы, что стратегия должна быть у государства,— 100 процентов отвечали: «Обязательно!» Чуть меньше, 90 процентов, отвечали положительно на вопрос: считаете ли вы, что стратегия должна быть у ваших контрагентов? А вот с ответами на вопрос, должна ли быть стратегия у вашего предприятия, начинались заминки. То респонденты ссылаются на то, что у предприятия очень большие риски, то указывают на нестабильную внешнюю среду, то на руководство, которое не видит необходимости… Все хотят стратегий, но разработанных другими.
— Вы говорите, что у половины ваших респондентов стратегии все же есть. На какие цели они ориентированы — на выживание, на поддержку на плаву или на развитие?
— Ответы разные.
Я встречал случаи, например, когда целью ставят сжатие предприятия, ликвидацию ненужных активов. Любопытно, ориентиры на развитие и экспансию встречаются крайне редко. Вообще, для сегодняшней нашей экономики типично состояние двойственности, половинчатости.
Можете называть это состояние переходным, хотя к чему переходить, мы не знаем. Люди пытаются угадать, что будет дальше.
— Угадать всегда сложно. Но разве стратегия — это угадайка?
— Во времена СССР Госплан определял, сколько товаров какое предприятие должно выпустить и куда в какие сроки отправить. Можно ли считать это стратегией? Вопрос риторический, стратегия должна быть связана с перспективой развития (города ли, где предприятие находится, региона ли, общества, страны). Есть ли у нас сегодня такие четко очерченные перспективы? Кто-то скажет: конечно, есть. И цифры вспомнит: «в период с 2012 по 2020 год повысить ВВП на 64–66 процентов, производительность труда — на 71–78 процентов» — так было записано в документе под названием «Стратегия-2020».
Но признаемся: это же не стратегия государства, а благие пожелания. Потому что нет объяснений, зачем нужно повышать ВВП на столько-то, а не меньше и не больше. Такое же объяснение требуется и стратегиям предприятий — необходимо прежде всего понимание, как они будут жить и работать завтра, в каком экономическом пространстве существовать, в какой экономической ткани взаимодействовать с партнерами. Увы, такого понимания не сформировано…
— Но ведь мир меняется, причем стремительно. Может быть, оперативное управление, способность быстро реагировать на вызовы времени сменили стратегическое планирование?
— Если говорить о характеристиках сегодняшнего времени и нынешней экономики, то я бы это назвал эпохой «экономики физических лиц». Сегодня единицей экономики стали не предприятия, не субъекты рынка, а субъекты социума, обладающие властью и принимающие решения. Собственники предприятий, представители различных кланов (национальных, силовых, финансовых и т.д.), иногда — криминальных групп. И далеко не все акторы нуждаются в длительном горизонте планирования.
— Судя по вашему исследованию, таких в стране — почти половина. И чем это грозит?
— Неэффективным использованием ресурсов, которые стали источником благосостояния их владельцев. Кроме того, отсутствие протяженного горизонта планирования (на 10–20 лет) препятствует долгосрочному инвестированию. И создает помехи на пути инноваций, которые могут появляться только на основе длительного экономического развития предприятий.
— Это проблема больше предпринимательская или все же государственная?
— В 2014 году был принят закон «О стратегическом планировании в РФ». Это было попыткой как-то организовать значимые и важные процессы. Но не задалось: в 2018-м опять вернулись к национальным проектам, рассчитанным на шестилетний жизненный цикл. Каждый начинается словно с нуля, как будто до этого ничего не было, и так же неожиданно завершается. А дальше-то что? Нет ответа, и в этом разница между стратегией и проектом. Кроме того, в «текущий момент» краткосрочность горизонта планирования усугубилась еще и политическими обстоятельствами, которые к экономике вообще никакого отношения не имеют. Это я о так называемом трансфере или, как его еще называют, «проблеме-2024»: все виды на будущее и расчеты ограничены этой датой.
— Так, может, дальше заглядывать и не стоит? Это китайцы десятилетиями планирование измеряют…
— Это верно. Писатель Алексей Иванов, например, говорит о нашем «пиксельном мышлении», точечном. Оно реактивно, но плохо приспособлено к процессам, которые надо системно наблюдать, изучать и анализировать. Если не научимся мыслить иначе, никогда не уйдем от «экономики физических лиц» к системному стратегическому планированию. А без него нет шансов прорваться в светлое будущее.
© Подготовил Александр Трушин
Журнал “Огонёк” №9 от 10.03.2020, стр. 4