Премии по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля, учреждённой Государственным банком Швеции, в 2015 году удостоен Ангус (Энгус) Дитон (Angus Deaton), профессор Принстонского университета (США) – «за анализ потребления, бедности и благосостояния». Почему Нобелевский комитет остановил свой выбор именно на этом учёном, в чём значение его исследований?
В поисках социально-экономического синтеза
Георгий Клейнер, заместитель директора по научной работе Центрального экономико-математического института РАН, член-корреспондент РАН, доктор экономических наук, профессор:
Присуждение премии имени Альфреда Нобеля Ангусу Дитону даёт немало поводов для обсуждения состоянии и динамики экономической науки. В отличие от реальной экономики, где кризисы, хоть и наступают слишком часто, всё же разделяются периодами роста благосостояния, кризис экономической науки, похоже, становится хроническим. Фундаментальные вопросы о взаимоотношениях теоретического и эмпирического знания, социального и экономического аспектов поведения агентов, микро- и макроэкономических факторов, потребления, производства, обмена и распределения остаются сегодня столь же проблемными, как и 46 лет назад, когда Рагнару Фришу была присуждена первая премия имени Альфреда Нобеля по экономике.
Ангус Дитон выполнил первоклассные эмпирические и теоретические исследования в области анализа связи между потребительским выбором и доходом физических лиц и домохозяйств, выявил неизвестные ранее эффекты в динамике эластичности объёма и структуры потребления по располагаемому доходу, обосновал даже некую «экономическую константу» – уровень дохода, начиная с которого удовлетворенность каждой новой единицей дохода падает (в США для исследований того периода она составляла около 75 тысяч долларов на семью из четырёх человек). Несомненной заслугой А. Дитона является также провозглашение принципа «осторожных измерений», отрицающего возможность абсолютного доверия к выводам на основе эмпирических данных микроуровня. Возможно, что эти и другие результаты А. Дитона вполне заслуживают премии. Однако они рождают больше вопросов, чем ответов, причём вопросы в эмпирической сфере требуют ответа в сфере фундаментальной.
Нет смысла сравнивать по силе слона и кита, но ситуация, при которой такие «киты» современной фундаментальной экономики, как Янош Корнаи, остаются за пределами списка нобелиатов, представляется ненормальной. Невнимание современной экономической науки к фундаментальным концепциям, переходящее в прямое пренебрежение к работам, не содержащим результатов регрессионного анализа каких-либо (пусть и притянутых за уши) эмпирических данных, обедняет современную экономическую науку и фактически тормозит её развитие. Назрела необходимость не просто ещё одной сотни работ, построенных по схеме: «введение – рабочая гипотеза – данные – модель – обсуждение – заключение». Налицо критическая потребность в парадигмальном сдвиге в экономической теории – выдвижении и включении в экономическую наука новых фундаментальных концепций, позволяющих гармонизировать и синтезировать те оппозиции, о которых шла речь выше. Именно на это были направлены труды Я. Корнаи и его последователей. «Этажерка» экономической науки, где на разных полочках лежат макроэкономика, мезоэкономика, микроэкономика и наноэкономика (именно к последним двум областям относится большинство трудов А. Дитона), должна превратиться в своего рода «пирамиду Хеопса», то есть в стройное здание без внутренних пустот, сравнимых по размеру с заполненными объёмами. Ликвидация этих пустот в экономической теории – необходимое условие ликвидации пропасти, которая разделяет сегодня богатых и бедных.
На стыке макро- и микроэкономики
Александр Широв, заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, кандидат экономических наук:
– Одна из основных претензий к тематике работ, отмечавшихся в последние годы Нобелевской премией по экономике, состоит в том, что большая их часть была дистанцирована от реальной экономики. И, тем более, от практической экономической политики. В некотором смысле это было отражением тенденции все большего «академизма» в работах ведущих научных школ. Несмотря на глобальные вызовы, возникающие перед экономической наукой в последние годы, существенных изменений в политике присуждения Нобелевских премий по экономике не произошло. Нельзя не отметить и тот факт, что на этом фоне, видимо, снижается интерес к самой премии, так как и специалисты, и обыватели начинают её воспринимать не как глобальное явление, а как элемент внутренней жизни ограниченного кружка экономистов, работающих в американских университетах.
В этом ряду Нобелевская премия за 2015 год имеет некоторые особенности. Прежде всего она интересна тем, что её автор – Энгус Дитон работает на стыке макро- и микроэкономики. Это направление всегда вызывает определённый интерес, так как именно здесь специалисты видят некоторый разрыв в понимании экономических процессов, заполнение которого позволит придать дополнительный импульс экономическим исследованиям, повысить качество экономической политики. Кроме того, Э. Дитон занимается проблемами потребительского спроса, что, безусловно, имеет принципиальное значение для понимания природы поведения экономических агентов. Он пытается увязать параметры потребления, как элемент экономической динамики, с поведением отдельных домашних хозяйств. Установление этой связи даст ключ к повышению эффективности социальной политики, бюджетных расходов. Кроме того, он справедливо отмечает разницу в поведении различных групп населения.
Ещё одним направлением научных интересов Э. Дитона является проблема бедности. При этом он использовал свой научный потенциал для исследований этой проблемы в Индии, оказывая практическую помощь местным властям. Одним из его последних трудов стала монография «Великое избавление: здоровье, богатство и истоки неравенства» (2013 г.), где он анализирует причины роста благосостояния населения в разных странах в исторической ретроспективе.
На вопрос о том, в деньгах ли счастье, лауреат не даёт однозначного ответа, но утверждает, что до определённого момента радости нет, так как доход слишком мал, и после – тоже нет, так как заработок уже не приносит удовлетворения. Хочется надеяться, что оценка материального уровня счастья не относится к тем результатам, которые привели Э. Дитона к Нобелевской премии по экономике за 2015 год.