(function (d, w, c) {
(w[c] = w[c] || []).push(function() {
try {
w.yaCounter30204589 = new Ya.Metrika({
id:30204589,
clickmap:true,
trackLinks:true,
accurateTrackBounce:true
});
} catch(e) { }
});
var n = d.getElementsByTagName("script")[0],
s = d.createElement("script"),
f = function () { n.parentNode.insertBefore(s, n); };
s.type = "text/javascript";
s.async = true;
s.src = "https://mc.yandex.ru/metrika/watch.js";
if (w.opera == "[object Opera]") {
d.addEventListener("DOMContentLoaded", f, false);
} else { f(); }
})(document, window, "yandex_metrika_callbacks");
Где пролегают границы экономики, определяющие ее «эксклюзивное» содержание и отделяющие от «неэкономики»? Является ли экономика всеобъемлющей и всемогущей? Насколько проницаемы ее границы для неэкономических факторов? Эти и подобные вопросы на каждом новом витке познания вновь и вновь привлекают внимание ученых, поскольку от ответов на них зависит не только вектор развития экономической науки, но и реальная экономическая политика, а вместе с ними – и хозяйственная практика. Сегодня с полным основанием можно говорить о новом этапе развития экономической науки. Трансформационный кризис конца 1980-х – начала 1990-х годов, кризис фондового рынка и корпоративного управления конца 1990-х – начала 2000-х, наконец, глобальный экономический кризис конца 2000-х годов заставили многих ученых-экономистов приступить к пересмотру базисных концепций сущности, границ и факторов экономики.